Донецк — как много в этом звуке уже 50 лет

Сегодня, 9 ноября, исполнится ровно 50 лет с того дня, как наш город получил имя «Донецк». Сейчас оно кажется нашим неотъемлемым. Тогда, в 1961-м, это было имя новое и свежее. Впрочем, и не совсем незнакомым для горожан. Слово было – но не имя. Пишет Евгений Ясенов на сайте Донецкий.

Для начала, чтобы лучше понимать момент, прочтем документ. Это – Указ №267 Президиума Верховного Совета «О переименовании Сталинской области в Донецкую и г.Сталино в Донецк». Датировано 9 ноября 1961 г. Перевод на русский берем на свою совесть:

«Принимая во внимание желания коллективов промышленных предприятий, шахт, строек, совхозов, колхозов, научных учреждений и учебных заведений, а также ходатайства общественных организаций Сталинской области, Президиум Верховного Совета Украинской ССР постановляет:

Переименовать Сталинскую область в Донецкую и город Сталино – в город Донецк».

И две подписи: председателя Президиума ВС УССР Д.Коротченко и секретаря А.Зленко.

А теперь на время погрузимся в неглубокую пучину прошлого.

…Историческое

Слово «Донецк» произошло от названия главной реки нашей области. Но не напрямую. Сначала Северский Донец был использован для обозначения каменноугольного бассейна, расположенного по соседству. Принято считать, что первым сделал это в 1827 году Евграф Петрович Ковалевский в работе «Опыт геогностических исследований в Донецком горном кряже», где впервые был упомянут интересующий нас топоним.

Ковалевский был уроженцем Харьковщины. Это многое объясняет. Есть там расхожий стереотип: все, что южнее Северского Донца – другой мир. Эта чудная река для них – нечто рубежное и знаковое. Трудно сказать, насколько был подвержен влиянию этого стереотипа Евграф Петрович, но можно предположить: задайся целью наименования угольного бассейна другой человек, не имевший отношения к Харьковщине – мы получили бы другое название. И не было бы ни Донецка, ни Донбасса, ни ДПИ, ни команды Shakhtar Donetsk, ни многого другого.

Впрочем, вернемся из сферы гипотез в реальный мир. Ковалевский знал земли южнее Донца не понаслышке: он начинал карьеру на Луганском литейном заводе и уже тогда, в 1814-15 годах, участвовал в геологических экспедициях по бассейну Северского Донца, исследовал залежи каменного угля в этом районе. Десять лет спустя, будучи уже большим человеком (член Горного совета Департамента горных и соляных дел Министерства финансов, командир Горного кадетского корпуса), просто продолжил старую работу на новом уровне.

В общем, название «Донецкий кряж» пошло от человека, для которого река Донец была, во-первых, чем-то близким и понятным, во-вторых – чем-то системообразующим. В конце концов, не было тогда здесь, в Дикой Степи, никакого более значимого географического объекта, к которому Евграф Петрович мог бы привязать описанный им кряж с его богатейшими угольными залежами.

Само название «Донецкий» придумал, конечно, не Ковалевский. Слово возникло, как только здесь появились русские.  Например, понятие «донецкие сторожи» фигурирует в документах почти за 200 лет до трудов Евграфа Петровича: это казацкие заставы по пограничной тогда реке. Но к нашим краям оно отношения не имело: «донецкими» считались земли на юге Слобожанщины, на рубеже освоенных земель. Ковалевский оторвал это слово от своего родного края, перебросив его на правый берег Донца.

Так слово стало нашим.

…Инерционное

В общем, Джон Юз приехал уже в Донбасс. Но город, который получился его стараниями, назвать «донецким» никому и в голову не приходило. А ведь в 90-х годах ХIX века патриотически настроенная часть Юзовки уже выдвигала всякие проекты о переименовании поселения в что-то более славянозвучащее. Основным вариантом был «Смолянинов» (по имени главных угольных копей доюзовских времен). Вариант не прошел.

Похоже, что до революции  «донецкий» и «юзовских» оставались двумя слабо соотносящимися понятиями.

Все изменилось в начале 30-х. А точнее – 16 июля 1932 года, когда постановлением Всеукраинского Центрального Исполнительного комитета (председатель – хорошо всем нам знакомый товарищ Петровский) город Сталино назначили административным центром Донецкой области, образованной за две недели до того. Область получилась большая, в нее вошла и Луганщина. Идея была логичной: объединить в одну территориальную единицу весь Донбасс. Что тогда значило для уха советского человека имя угольного бассейна? Оно уже приобрело чеканное пролетарское звучание. И оно готово было стать символом индустриализации (что и случится через несколько лет). Как еще было назвать новую область? Только «Донецкой»! Это решение было правильным и с точки зрения логики, и с точки зрения идеологии.

Донецкая область «первого созыва» просуществовала чуть менее шести лет. 3 июня 1938 года ее разделили на Сталинскую и Ворошиловградскую. Но название «Донецкий», которое к тому времени приобрели многие заведения и учреждения нашего города, к некоторым пристало намертво. Например, нынешний Национальный технический университет в 1945 году имел такое полное название: «Донецкий ордена Трудового Красного Знамени индустриальный институт им. Н.С.Хрущева».

Каким образом в городе имени вождя могло что-то называться не его именем? Возможно, слово «Донецкий» к тому времени приобрело уже такой вес, что могло поспорить по своему позитивному смыслу со словом «Сталинский»? Так или иначе, но благодаря административной реформе 1932 года оно вошло в повседневную жизнь нашего города и стало одной из его характеристик.

До полного его слияния с городом оставалось совсем немного.

…Идеологическое

В 1961 году имя Сталина исчезло с карты СССР. На XXII съезде по Иосифу Виссарионовичу был нанесен окончательный удар. Съезд закончился 31 октября. И в первую неделю ноября по стране пошла волна переименований. В предпраздничную неделю не уложились. Но так или иначе, 10 ноября жители нашего города проснулись уже в новой реальности.

О переименовании никто заранее не предупреждал. Для абсолютного большинства оно стало сюрпризом. Многие вспоминают, что впервые увидели его на табличках междугородных автобусов, скользящих по улицам. В газетах постановление о переименовании опубликовали – но очень многие узнавали новость на улицах города, постепенно сталкиваясь с экспансией нового названия во все сферы жизни.

Между тем, что-то такое в воздухе носилось еще до XXII съезда. О готовящемся серьезном «наезде» на Сталина знали или чувствовали (в Советском Союзе чувство почти всегда заменяло знание). Информированные или просто понимающие люди стали говорить об этом с начала октября. Доктор исторических наук Владимир Никольский вспоминает, что на этом неофициальном уровне фигурировало название «Гурьевск» - вроде бы, именно так предлагалось назвать город. В честь генерала Гурова, разумеется (его слава в качества главного освободителя от фашистов была тогда у нас неоспорима). Другие зло иронизировали, что «Сталино» вполне может трансформироваться в «Хрущево». Была еще такая очень оригинальная версия: мол, областной центр теперь будет называться «Шахтерск», а город, носящий это имя, переделают во что-нибудь еще.

К сожалению, так и не удалось узнать, кто именно предложил тогда это название – «Донецк». Поныне здравствующие ветераны партийных и советских органов разводят руками – мол, такова была коллективная воля. Говорят, что решение приняли быстро и спонтанно в кулуарах XXII съезда – мол, перед делегацией области поставили задачу предложить новый вариант тут же, не мешкая, и на срочном общем собрании донбассовцев кто-то брякнул: «Донецк»!

Брякнули или нет, но решение оказалось потрясающе удачным. Третий вариант названия города прижился так, что уже и сторонники советской власти, и ее противники считают его единственно возможным. Очень аполитичный, очень звучный (специалисты по фонетике утверждают, что сочетание звонких звуков оказывает тонизирующее воздействие на центральную нервную систему), очень лаконичный, Донецк удовлетворил всех. В конце концов, важно и то, что это слово – мужского рода. В своей истории город прошел сначала через женскую инкарнацию, потом через существование в среднем роде. Слово «Донецк» делает цикл нашего бытия полным и окончательным.