Машовец: В военно-политическом плане война на Донбассе очень похожа на войну СССР и Финляндии 1939 года

О том, как построена система управления российскими войсками на Донбассе, какое вооружение использует противник Украины, зачем Москва вербует для участия в боях украинских беженцев, и почему так называемые ДНР-ЛНР не дойдут до админграниц Донецкой и Луганской областей.

В интервью ОNLINE.UA рассказал эксперт Центра военно-политических исследований, координатор группы "Информационное сопротивление" Константин Машовец.

— Почему в этом году мы наблюдаем перепады в интенсивности ведения боевых действий?

— Думаю, военная агрессия с первого плана перешла на второй. Москва военные действия рассматривает как вспомогательный рычаг воздействия на политические процессы в Украине.

— Интенсификация боевых действий — это, как правило, управляемый процесс или случайность, например, под действием алкоголя, наркотиков?

— Здесь можно говорить в процентном соотношении. Думаю, что в большинстве случаев все военные формирования России — управляемые, в том числе, и так называемые "гибридные". Те из "полевых командиров", кто не слушался, или ликвидирован, или "все понял". Но нет гарантий, что на уровне роты или батальона после употребления алкоголя или других веществ не возникает желания "пострелять укропов". Но в основном процесс эскалации или деэскалации боевых действий вполне управляемый.

— Что было возле Углегорска и Дебальцево на прошлой неделе?

— Ничего особенного. Отбили атаку противника, перешли в контратаку, вышибли врага с их опорника, а затем вернулись на свои позиции.

— Правда, что ВСУ понемногу продвигаются вперед в "серой зоне"?

— Нет, если есть какие-то движения — то на небольшие расстояния. Это российская сторона удерживает Дебальцево, Докучаевск, которые по Минским договоренностям должны быть подконтрольны украинской власти. Коминтерново они тоже захватили.

— Как правильно называть противника: российские войска или российско-сепаратистские войска, просто сепаратисты?

— По сути, правильно российские войска. Они подчиняются централизованному российскому командованию, хотя и имеют смешанный тип комплектации: как из граждан Украины, так и из граждан РФ.

— А этот тип комплектации влияет на схему построения боевых порядков?

— У них схема построения разная. Есть такие схемы, когда вперед выставляют проштрафившихся: любителей злоупотреблять алкоголем или мародеров. За ними стоит нечто, подобное регулярным войскам — представители 1-го или 2-го армейских корпусов ЛДНР, а вот за ними, в третьем эшелоне, подразделения кадровых российских войск, замаскированные под "ополчение". Но это — не золотое правило, все зависит от конкретной тактической и оперативной ситуации на конкретном участке. Если нужно что-то отбить или удержать, то подтягиваются более боеспособные подразделения. Если нужно вскрыть систему обороны или огня, то на фасад выводят так называемое "мясо".

— Как организованы российские войска на Донбассе?

— На территории оккупированных частей Донецкой и Луганской областей два оперативных командования, которые подчиняются территориальному командованию Южного округа РФ. По сути, командный состав комплектуется российскими военнослужащими из Южного военного округа РФ или через него. Общая их численность — от 35 до 38 тысяч человек. Однако численность колеблется. Командование — централизовано. Формально они организованы в бригадно-батальонные структуры, но по сути это мотострелковые полки и батальоны советского образца, присутствуют танковые и ракетно-артиллерийские подразделения и части.

— Оккупационные войска управляются из Ростова-на-Дону или из Донецка?

— Из штаба Южного военного округа (управление округа дислоцируется в Ростове-на-Дону, командующий войсками ЮВО — генерал-полковник Александр Галкин, начальник штаба ЮВО — генерал-лейтенант Александр Журавлев), а Южным военным округом России управляет Генштаб РФ (начальник Генштаба РФ — Валерий Герасимов), который, в свою очередь, управляется высшим военно-политическим руководством РФ.

— Могут ли российские войска, которые сейчас на Донбассе, выйти на админграницы Донецкой и Луганской областей?

— Выполнить эту задачу имеющимися силами и средствами они сейчас вряд ли смогут.

— РФ может ввести дополнительные силы, используя, например, учения ЮВО "Кавказ-2016"?

— Могут, но смысла я в этом не вижу. Если они не собираются наступать, то нет необходимости заводить дополнительные войска.

— Есть опасность применения авиации?

— Не думаю. Потому что это угрожает РФ политическими последствиями — прежде всего, на внешнеполитическом, и, как следствие, финансово-экономическом направлениях. —

-Насколько вероятно, что начнут использовать ракетный комплекс "Точка-У"?

— Принцип тот же, что и с авиацией. Использование "Точки-У" или "Искандера" маловероятно. Они используются обычно для поражения пунктов управления противника, узлов связи, складов, других важных целей и объектов. Просто раскидываться "Точкой-У" ни мы, ни противник не будет. Для России это чревато серьёзными политическими последствиями. Давление Запада во многом сковывает Россию в этом вопросе. Без этого война была бы на порядок жестче. Если Москва использует "Точку-У", "Искандер", то политические и экономические последствия для РФ будут весьма печальные. Война конвенциональным способом сильно зависит от политического обеспечения, на этом направлении у агрессора явно пока "не всё гладко".

— Какое сейчас вооружение использует противник?

— Весь спектр пехотного вооружения. Легкая бронетехника (БМП, БТР, БМД), многоцелевые легкобронированные тягачи (МТ-ЛБ), эпизодически — танки и ствольную артиллерию 122 мм и 152 мм. Иногда реактивные системы залпового огня — 122 мм РЗСО БМ-21 "Град". Минометы 82 мм и 120 мм.

— На территории Ростовской области находятся подразделения, которые принимают участие в войне против Украины?

— Подразделения, которые заняты поддержкой или обеспечением, могут постоянно маневрировать и производить перегруппировку. Могут как заходить на территорию Украины, так и выходить. Кстати, на территории ЮВО они сейчас создают третий корпус для ЛДНР, резервный, который необходим для пополнения и доукомплектования первых двух. Пытаются вербовать бойцов из беженцев, граждан Украины. В военно-политическом плане эта война очень похожа на войну СССР и Финляндии 1939 года.

— Как можно оценить систему обороны, которую выстроила РФ на территории, неподконтрольной Украине?

— Их система обороны во многом зеркальна нашей. Она не сплошная, имеет очаговый характер. На определенных участках очень плотная, а на других — разряжена. Нет однородной системы обороны, наподобие линии Мажино (система французских укреплений на границе с Германией, построена в 1929-1934 годах, многие участки не были приспособлены к круговой обороне, — ОNLINE.UA). Это в современной войне бессмысленно, война маневренная. Строить сплошную линию — лишняя работа.

— Чем обусловлены рейды российских диверсионно-разведывательных групп (ДРГ), и чем они опасны?

— Здесь надо ранжировать разные случаи. У нас любую пехотную группу "орков" принято называть ДРГ. Есть просто группы, пытающиеся тайно подойти к нашим позициям и внезапно обстрелять. Классические ДРГ действуют по-другому, как можно "тише". Их задача — разведка и диверсия. А группы, которые ходят в рейды на наш передний край, проверяют наших бойцов на бдительность, по возможности пытаются кого-то убить или взять в плен — это больше пехотный рейд, а не ДРГ. Это тоже опасно, особенно для подразделений в первой линии. Но разведывательно-диверсионные группы, которые работают по тылам, состоят преимущественно из российских спецназовцев. Это намного опаснее по последствиям, особенно, когда они действуют безнаказанно, не сталкиваясь с адекватным противодействием.

— Какие эти ДРГ по численности, вооружению?

— Разные. Численность группы, состав и вооружение зависят от задач и ситуации. Если задача — заложить несколько радиоуправляемых фугасов или подорвать конвой, это один состав с одним вооружением. Если надо взять пленного, образцы вооружения или документы — это другой состав. Взорвать состав с боеприпасами и топливом — третий.

— Какие самые современные виды вооружения засекались у российской стороны?

— Там были разные. В 2015 году в Луганской области засекли танки "Т-90". Были "БТР-82А". Бронеавтомобили "Вепрь" и "Тигр". Станции РЭБ. ЗРКП "Панцирь С1" и ряд других...

— Как вы оцениваете угрозу от российских БПЛА для ВСУ, особенно для тылов?

— Некоторые российские БПЛА действуют с территории РФ. В России есть БПЛА, которые могут работать до 16 часов и залетать на расстояние до 300 км. У них есть тактические БПЛА на 5-10 км. Они, осуществляя разведку, создают помехи для наших радиоэлектронных средств и корректируют огонь артиллерии. В последнее время стали выполнять и ударные функции.

— Что этому противопоставить?

— Есть соответствующие средства, разработаны специальные станции. Они могут бороться с этими БПЛА, перехватывать управление. Есть средства, которые могут поражать БПЛА. Однако надо насытить ими войска и подготовить специалистов, которые могут эффективно с ними работать. Все как с любым другим типом вооружения. Нужно время, чтобы подготовить соответствующих специалистов. Всё то же самое, как и с ПТРК, снайперами и другими военнослужащими специализированных направлений.