Наталья Веселова: "ДНР" как организация возникла в 2004 году

Мы встретились с народным депутатом из "Самопомочи" Натальей Веселовой 31 августа - в годовщину трагических событий под парламентом, когда в противостояниях с митингующими погибли четверо "нацгвардейцев".

В тот день в сессионном зале голосовали за изменения в Конституцию в первом чтении в части децентрализации. Спорным был как раз пункт об особом статусе Донбасса. "Самопомич" выступала против и в большей части не поддержала это решение. До сегодняшнего дня по поводу второго чтения - тишина, сообщает "Цензор.НЕТ".

- Или есть какие-то телодвижения? - спрашиваю.

- Пока ничего по этому поводу не слышали, - говорит Наталья. - Мы ждали внесения законопроекта относительно децентрализации, где был спорный пункт об особом статусе Донбасса, в июле до закрытия сессии. Но этого не произошло. Не знаю, рискнут ли подать его сейчас. Потому что эта идея не находит поддержки ни в парламенте, ни в обществе. Наверное, все-таки нужно искать другие способы, к примеру, ведения переговоров, чтобы остановить военные действия на Донбассе и вернуть его в состав Украины. Я сейчас полагаюсь на Министерство по вопросам оккупированных территорий. Оно должно в этом вопросе формировать политику страны.


"ЕСЛИ ПРОВЕСТИ АНАЛОГИЮ С КОЩЕЕМ, ТО ДОНЕЦК БЫЛ КАК РАЗ ВОТ ЭТОЙ ИГЛОЙ В ЯЙЦЕ"

- В воскресенье вы были на праздновании Дня шахтера и Дня Донецка, откуда вы родом. Два года назад вам пришлось покинуть родной город и переехать в Киев. Расскажите, что лично для вас означает война на Донбассе?

- Я, как и многие другие дончане, еще в 2014 году сделала свой осознанный выбор в пользу Украины. Все начиналось с Майдана, потом пророссийские митинги и война. Революцию Донецк поддержал в ту же ночь 21 ноября 2013 года. У нас в 4:00 вышли первые четверо митингующих под памятник Тарасу Шевченко в центре города (это как раз под Донецкой обладминистрацией). То есть, Донецк стал на сторону Майдана - пусть и не полностью (но ведь точно так же было и по другим городам, к примеру, в Киеве). Каждый день люди стояли вдоль дороги центральной улицы Артема с плакатами в поддержку Евромайдана. Туда же сносили помощь для того, чтобы отправить в Киев. Несли все, что было, - деньги, теплую одежду, еду. Фермеры загружали целые микроавтобусы продуктов. Я тоже приносила передачи. У меня тогда был маленький ребенок (два с половиной года), поэтому на Майдан я поехать не могла, хоть и очень хотелось. Эти действия дончан были, так сказать, немыслимым подвигом. Потому что Донбасс - это регион, где царствовала Партия регионов. Тут были жесткие условия и правила. То, что люди выражали поддержку и помощь революции, был вызовом системе. Если провести аналогию с Кощеем, то Донецк был как раз вот этой иглой в яйце. А тут ее кончик обломался - оплот системы Януковича начал сдавать сбои. Естественно, руководство города и области не знало, как на это реагировать. Мэр Александр Лукьянченко и губернатор Андрей Шишацкий в зависимости от обстановки то говорили, что Украина единая, то рассказывали, что нужно провести референдум и образовать автономию. Они, видимо, ждали четких указаний сверху, но не получали их. А народ к тому времени самоопределился. Лично я, как могла, поддерживала Евромайдан, хоть и не могу сказать, что была его активным участником. Но с 21 ноября 2013 года жила стримами с Майдана, видела в прямом эфире, что происходило. На самом деле, так делали многие жители Донецка и области. У нас была возможность получать информацию из первых рук и формировать свое мнение. Поэтому здравомыслящие люди не верили пропаганде о провокациях и наркотиках в чае.

Митинг 04.03.2014 в Донецке

На следующий день

- Почему, в таком случае, так получилось, что Донбасс "вспыхнул"?

- Я пока наблюдала за ситуацией в Киеве, попутно смотрела, что происходит в мире. Тогда в России как раз проходила Олимпиада. Были ощущения, что все не закончится победой Майдана, и нам здесь, у себя, придется продолжать какую-то борьбу. Я не знала, что будет война в прямом значении этого слова. Но понимала, что нам будет тяжело, и придется преодолевать какое-то сопротивление. Ждала, что будет реакция на ту ситуацию, которая происходила в Донецке - у нас разгоняли митинги в поддержку Евромайдана, забрасывали людей камнями, сжигали украинские флаги. Причем это делали не просто люди с улицы, которые поддерживают власть Януковича, а самые настоящие преступники. Их идентифицировали. Они еще в 1990-х участвовали в бандитских разборках и продолжали принадлежать к каким-то криминальным группам. Мы прекрасно осознавали, что они очень опасны…

- Какова у них цель была? Дестабилизировать ситуацию?

- Они считали, что Евромайдан поддерживает только небольшая кучка людей, которые выходят под памятник Шевченко. Пытались погасить протестные настроения, чтобы можно было сказать, что Донецк поддерживает "регионалов". Конечно, когда Янукович сбежал, у некоторых в городе наступила растерянность - что же делать дальше?! Правда, потом быстро сориентировались, что он - предатель, но мы все равно против Майдана. Начали выбирать себе нового кумира. Сначала это был "Беркут" - у нас проходили митинги в его поддержку. Это был такой прототип тому, что "деды воевали". Нужны были герои. Правда, эти акции были немногочисленными. Но мы же прекрасно понимаем, что план по захвату Крыма и дестабилизации ситуации на Донбассе разрабатывался Россией давным-давно. Поэтому мы, аматоры, столкнулись с профессиональной пропагандой. Тогда в конце февраля начали появляться ребята-пэтэушники с георгиевскими ленточками. Их в город выводили строем. Чем мотивировали, не могу сказать. Но было видно, что они не идейные. Были примерно одного возраста, легко поддавались командам. Например, когда в Донецке 23 февраля проходил митинг-реквием в память о Небесной сотне возле памятника Шевченко (он был немноголюдным, потому что народ понимал, что опасно выходить на такие собрания, потому что милиция не всегда сможет нас защитить), вокруг нас за забором стояли эти ребята. Они ждали команду. Если бы они были за идею, делали бы, что считали нужным, а не томились в ожидании.

На тот момент мы уже замечали большое количество автобусов с российскими номерами. На них было написано: "Москва-Донецк через Белгород-Ростов". Людей, которые на них приехали, легко было определить. Их, скорее всего, собирали по селам. Потому что по выражению лица было видно, что они смотрят на Донецк, словно попали в Нью-Йорк. На флаг футбольного клуба "Шахтер" думали, что он правосековский, поэтому сжигали его. Дончане бы никогда так не поступили, потому что любили и поддерживали свой клуб, который был символом и гордостью. Даже сейчас наши ультрасы, которые воюют, продолжают за него болеть, несмотря на то, что негативно относятся к Ринату Ахметову и некоторым футболистам, которые не определились, за кого они.

Я сама неоднократно сталкивалась с этими заезжими. Мы жили в спальном районе. Как-то вечером мы вышли купить шоколадку. В очереди люди рассказывали, что они приехали из Астрахани. Мы спрашивали: "А что вы делаете в Донецке в одиннадцать часов вечера?" Они не могли ответить.

Еще часто наблюдала группы людей, которые выходили из таких автобусов и молча следовали до точки назначения - площади Ленина. Шли строем, как на работу. Молчали, потому что по многим из них было видно, что они - бывшие зеки. Говор их бы выдал. Старший группы следил, потому что некоторые проявлялись.

А моя знакомая риелтор открытым текстом во дворе говорила: "Не пугайтесь, я расселяю чеченцев, которые приехали нас защищать и помогать нам". То есть, было много знаков не по телевизору, а в жизни. Но я хочу сказать, что Донбасс сопротивлялся и посылал сигналы: "Мы - Украина, не приемлем никаких других государств на нашей территории и не собираемся отделяться".

Конечно, призывы к сепаратизму находили отзыв в сердцах неблагополучных людей. Тех же алкоголиков, которые стояли по барам и за кружкой пива что-то обсуждали, а тут появилась возможность подняться - постоять на блокпостах с георгиевской лентой, получить за это 500 гривен. Были и такие женщины, которые насмотрелись, как поддерживают Революцию достоинства на Майдане, просто копировали эти действия - пекли и приносили пирожки. Таким образом, создавалась иллюзия народного сопротивления.

Те люди, которые действительно откликались на призывы присоединиться к России либо отделиться и образовать свою автономию, не отвечали за свои действия и поступки. Они привыкли руководствоваться командами. Расскажу вам пример. Мы первого мая в узком семейном кругу (я муж и двое детей) отмечали день рождения сына. Не звали гостей - мои родители, которые жили в Славянске, не могли приехать из-за оккупации, как и остальные родственники. В то заведение, где мы были, заехали бывшие сотрудники мужа (у него была СТО) и начали откровенную вербовку. Один из приехавших по кличке Паук крутил в одной руке пистолет, а во второй держал телефон, по которому руководил захватом Донецкой областной прокуратуры. Попутно агитировал моего мужа (а все знали, что он служил в Афганистане) вступать в "ДНР" и обучать их ДРГ. Предлагали зарплату 10 тысяч долларов в месяц. Мы напрямую в такой ситуации не могли говорить то, что думаем. Но, пытаясь понять, что происходит, задавали вопросы: "А какая цель вашего движения? Вы хотите отделиться от Украины?". В ответ: "Нет, мы - Украина. Просто у Донецкой области должно быть особое положение". Тогда же было очень модное слово федерализация, но никто не мог объяснить, что это. По сути, речь шла о децентрализации, которую на тот момент уже объявило новое правительство Украины. Не было необходимости для сопротивления, так как процесс был запущен. Но люди в это не вникали.

Кроме того, мы пытались понять, зачем они штурмуют прокуратуру. Возможно, это связано с предстоящими президентскими выборами - мол, хотели захватить те места, где могли располагаться избирательные участки. Спрашивали: "Там рядом есть общежитие университета, тоже будете захватывать?". Отвечает: "Нет-нет, там же нет оружия. Нам просто очень много денег привозят"…

- Деньги из России?

- Не знаю - из России или это были деньги Януковича. Ловили же на блокпосте секретаря Донецкого горсовета Колю Левченко с 20 миллионами долларов наличных. Поэтому сложно понять, какими были источники финансирования. Явно они шли из Российской Федерации. Но на вопрос, кто именно их направлял, должны ответить наши правоохранительные органы.

Так вот Паук тогда рассказывал: "Нам позавчера привезли кучу денег. Мы уже всем раздали зарплаты. Не знаем, куда их девать. А оружие купить не можем - не дают. Можно только "Оплоту". Причем у них там такая интересная была иерархия. Когда они захватили Донецкую обладминистрацию, расположение подразделений на этажах зависело от престижа подразделения. Паук как бы хвастался нам: "У нас на первом этаже располагается быдло, которое мы настропаляем бегать и кричать: "Россия", а когда они выполнят свою задачу - пойдут "в расход". Было как-то дико это слышать. Спросила, на каком этаже они расположены. Сказал, что на шестом. Я: "А "Оплот" где?". "На девятом". Я подумала: выходит, "Оплот" считает, что эти с шестого этажа выполнят свои задачи и будут отправлены "в расход" (на самом деле, так оно и вышло - от этого Паука осталась рука и нога).

Тогда мой муж сказал им, что будет защищать свою страну и не планирует участвовать в их движениях. Вскоре после этой встречи нам пришлось уехать из-за нашей проукраинской позиции. Потому что муж не обслуживал те машины, которые приезжали с георгиевской лентой. И все прекрасно знали, чем я занимаюсь. Я вышла из декрета 5 февраля и тут же у себя на работе в исполкоме включилась в проукраинский промоушен. У меня к концу месяца сотрудники заходили в кабинет и здоровались словами: "Слава Украине!" Дальше учили: " - Слава нації! - Смерть ворогам!". Вот такая ненавязчивая пропаганда имела свои результаты. Потому что когда начались обстрелы Донецка, многие черпали информацию из телевидения, где сказали, что это украинская армия. Мои сотрудники, которые не выражали четкой позиции, так как были нейтральными, сидели и рассуждали: в этот дом попало оттуда-то, но, выходит, стреляли из центра города, но "укры" стоят с другой стороны, а снаряды кругами не летают... Мне сложно сказать, что сейчас с этими людьми, какие у них настроения. Потому что российская пропаганда очень четко работает - сильно влияет на мозг. Очень многие, действительно, ломаются под ее воздействием. Но я все-таки надеюсь, что когда-то мы тут созреем и поймем, что у нас должен быть диалог - по крайней мере, с теми людьми, которые не брали в руки оружие. Ведь сейчас мы так легко отказываемся от части своего народа и соглашаемся, что их захватывает информационное поле России, из которого мы не пытаемся их вырвать.

Знаете, в некоторых местах на Донбассе мне хочется расположить хотя бы на месяц какие-нибудь рабочие органы Кабмина. К примеру, в Авдеевку пригласить, чтобы там поработали представители Министерства социальной политики. Пусть посмотрят, в каких условиях приходится жить людям. Действительно, есть переселенцы, которых обязали открывать счета в "Ощадбанке". Но там, как и во многих других городах, одно отделение, в которое не завозят деньги. А те средства, которые предполагаются для выплат, поступают от граждан за те же коммунальные услуги. Но инкассаторы с сумками туда не приезжают. Поэтому пенсионеру очень сложно снять свою пенсию. Как это может расположить человека к украинской власти? Как заставит быть патриотом Украины и жертвовать чем-то ради нее? Мы все-таки должны бороться за тех, кто колеблются, но считают себя украинцами.

- Вы же можете на ваш комитет по вопросам социальной политики вызвать министра и поднять эту тему.

- Мы ее поднимаем. Когда в феврале массово перестали платить пенсии переселенцам, мы обращались к министру соцполитики тогда еще Павлу Розенко. Он избегал встреч. Мне, как партизану, приходилось пробираться на пресс-конференцию, чтобы просто лично встретиться с ним и в присутствии журналистов добиться от него обещания поговорить. Правда, в тот же вечер состоялся такой разговор со мной, Валерией Лутковской, представителями общественных организаций. После этого Розенко просто присылал к нам своих замов, которые лишь отговаривались: "Мы же не принимаем решения".

Но тут не столько Розенко виноват, сколько отсутствие государственной стратегии по отношению к оккупированным и подконтрольным территориям, гражданам, которые там проживают. У нас принимаются решения на каких-то эмоциях. Никто не думает, к каким последствиям это может привести. Нет понимания, зачем мы возвращаем эти территории. Но мы же этим занимаемся - умираем за них. Для чего? Чтобы строить государство Украина? Хорошо, если так, с кем мы это будем делать?

- Ну, да, не завезем же туда людей из Одессы, Харькова или Киева.

- Или с Западной Украины (улыбается. - О.М.). Значит, будем строить с теми людьми, которые там остались. Как они нас будут воспринимать? Как оккупантов или освободителей? Мы должны прямо сейчас об этом думать. Я понимаю, что в Украине тяжелая экономическая ситуация. Власть пытается как-то сэкономить бюджет, по возможности урезать выплаты. Но это делается очень грубо - просто лишают людей законных пенсий. В Гражданском кодексе написано, что пенсия - это соглашение между государством и гражданином. Речь идет о страховых выплатах. Мы не можем их переложить на другие страны…

- Но очень часто звучат заявления, что люди на Донбассе получают пенсии не только от Украины, но и от России.

- На самом деле, все не так. Им платят материальную помощь, а не пенсии. Собственно, оккупант и должен как-то материально поддерживать оккупированные территории. Но пенсия выплачивается государственными органами власти. То есть, ее должно назначить управление Пенсионного фонда Российской Федерации. Но оно этого не делает. Просто берут данные, которые остались, арифметически умножают сумму в гривнях на два или три, переводят в рубли, и дают эту материальную помощь. Кстати, я тех людей, которые ее получают, называю агентами Украины. Потому что они таким образом подрывают экономическую мощь России. Мы должны это поощрять (улыбается. - О.М.).

Вот в Минске Захарченко и Плотницкий требовали наладить обмен данными между пенсионными фондами Украины и "ДНР"-"ЛНР". Для чего? Во-первых, чтобы сэкономить деньги. Во-вторых, если мы идем на такой шаг, то, выходит, признаем их легитимными. Слава Богу, им отказали. И правильно сделали.

У нас проблему создало Министерство социальной политики. Когда еще в прошлом году они привязали выплаты пенсий и социальных пособий к справке внутренне перемещенного лица. При этом не предусмотрели механизм выплат гражданам Украины, которые проживают на неподконтрольной территории. Если бы изначально разделили две категории, сейчас бы вообще проблем не было. То есть те пенсии, которые мы должны выдавать пенсионерам, проживающим на неподконтрольной территории - это обязательства Украины. Рано или поздно мы должны их выплатить. Если сейчас мы отказываемся им платить по каким-либо причинам, то нужно знать, а сколько мы им задолжали. Для этого необходимо владеть информацией, а сколько там живет пенсионеров или несовершеннолетних. На социальные выплаты, как то пенсии, пособие при рождении ребенка, по уходу за инвалидом, престарелым, человек имеет право, владея паспорт гражданина Украины. Естественно, там гражданство не меняют. Какое они примут? Российское?

- Так выдавали же какие-то типа паспорта "ДНР" и "ЛНР".

- Подождите, "ДНР" как организация возникла в 2004 году. О ней знали. Она все время находилась под пристальным вниманием СБУ. Все были в курсе, что есть в Донецке такой Пургин с пропитым лицом, который ходит с черно-красно-синими флагами. Смотрели на него, как на идиота.

Если говорить о раздаче паспортов, то это было и в 2010 году. Участников этой акции СБУ арестовывала. Почему их выпустили и дали волю в 2013-м? Это вопрос к правоохранительным органам, а не жителям Донецка.

- Выходит, все можно было "потушить"?

- Можно. Тот же Пургин - это гражданин России. Он появился тут в 2004 году после того, как совершил убийство. Так как находился под следствием в РФ, не мог туда вернуться. Поэтому выполнял определенные задачи - был такой "консервой", которая потом "рванула" в необходимый момент. Так нужно же было называть вещи своими именами! Это не жители Донбасса захотели в Россию, а засланные казачки, которые здесь годами жили, готовились и финансировались с РФ. Вот они как раз выполняли свои боевые задачи, что делается с помощью не только оружия, но и слова.

"БИЗНЕС МУЖА "ОТЖАЛИ" ЗА ПРОУКРАИНСКУЮ ПОЗИЦИЮ"

- Вы говорите, что нам нужен диалог с жителями Донбасса, которые не брали в руки оружие. А ваша коллега Виктория Сюмар недавно заявила, что судьбу Донецкой и Луганской областей нужно решать на всеукраинском референдуме. Выходит, если народ выскажется за то, чтобы их "отрезать", то так и нужно будет сделать. Сюмар - один из основных спикеров фракции "Народный фронт", которая входит в состав коалиции. Что это за намеки?

- Виктория, делая такие заявления, должна нам объяснить, какие будут последствия, а так же то, чем, в таком случае, этот референдум отличается от тех, которые якобы проводили в Крыму или в Донецке. Я о последнем могу детально рассказать. Это был фарс. Я не признаю результаты того действия. Прекрасно помню тот момент, когда у нас ночью над исполкомом вдруг появился ДНРовский флаг, а наклеечками залепили все тризубы на табличках. У нас в коридорах появился устойчивый запах бензина. Тогда на втором этаже в комнате товарищам, которые инициировали референдум, позволили хранить так называемые бюллетени - эти листочки формата А4, напечатанные на ксероксе. Их на полном серьезе охраняли, платили за это. А мы переживали, чтобы не рванули "коктейли Молотова" и не загорелся исполком.

Наш район был достаточно большой - 120 тысяч населения. Его особенностью было то, что в него входил еще один городок - Моспино, где было около 20 тысяч людей. Так вот у нас открылось на весь район 9 избирательных участков. Из них четыре - в Моспино. Скажите, 120 тысяч могли за рабочий день проголосовать на таком количестве участков? Физически это невозможно. Да, я не отрицаю, что были такие, кто приходили туда с детьми и с цветами. Я наблюдала, как на пороге исполкома женщина сидела за столом, накрытым красным сукном, а из колонок, которые стояли рядом, гремело: "Вставай, страна огромная". Вот такая была ностальгия по СССР. В восемь утра там реально была очередь. Но к 12.00 уже никого не было. Проходила молодежь и спрашивала, что это за ужасная музыка, и шла мимо. А тех городских сумасшедших утром заснял телеканал "Лайфньюз", и теперь граждане Украины, которые считают себя патриотами, руководствуются теми кадрами. Подождите, ребята, так мы, украинцы, считаем, что информация "Лайфньюз" достоверная?! Может, давайте лучше спросим у очевидцев, как это было? Я вот, повторюсь, могу рассказать.

- Но Сюмар же говорит о референдуме по всей Украине…

- Правильно, я поэтому и сравниваю. Дальше давайте посмотрим, к чему это может привести. Хорошо, мы отделим Донбасс. И что?! Я, например, как гражданин Украины, который проживал в Донецке, сделала все от меня зависящее, чтобы там не было войны, чтобы область не отделялась. Я пожертвовала даже своей семьей, потому что на тот момент даже не учитывала интересы детей. Может, им, действительно, и сейчас было бы лучше жить в своем доме, чем мыкаться по квартирам в Киеве. Я прекрасно понимала, что подвергаю их и себя опасности, что там осталось имущество, бизнес у мужа, который "отжали" из-за его проукраинской позиции. Вот Виктория может мне ответить, если большинство украинцев проголосуют за отделение Донбасса, за что Украина, таким образом, накажет меня - человека, который ради независимости страны принес жертвы? Почему вы отдаете захватчику мой дом? Вы собираетесь это мне как-то компенсировать? Или вы меня ставите перед фактом, что я якобы сделала неправильный выбор, поэтому наказана? А как вы объясните это решение тем солдатам, которые получили увечья, семьям погибших? Я думаю, что прежде, чем делать такие заявления о референдуме, необходимо обговорить, к примеру, компенсации за то, что люди утратили. Государство должно пообещать, что предоставит взамен жилье в такие-то сроки. Вы потеряли завод? Мы вам построим точно такой же. И так далее. Но давайте для начала разберемся, а какая цель этого референдума?

- Как вариант, чтобы прекратить военные действия.

- А мы уверены в том, что у нас не начнутся военные действия на Севере Украины? Ведь на границе Черниговской области сосредоточены войска Российской Федерации. Мы потом будем проводить референдум об отделении этой области, и так продолжать, пока не останется в составе Украины Киевская или Львовская?

- И то, не факт - на Львовскую желающие тоже есть.

- Да и на Киевскую. Если Путин все-таки соберется идти с Севера, то в Чернигов заходить не будет, а направится на Киев. У нас недавно была такая угроза, когда поступило известие о так называемой ДРГ в Крыму. Путин же пытался использовать эту ситуацию. Тогда бы мы получили полномасштабную войну, потому что он бы зашел с трех сторон - Север, Юг и Донбасс, где уже стоят танковые дивизии. Так это еще Россия не применяла авиацию. Мы хотим ее спровоцировать? Мы готовы отражать атаки с воздуха? Сомневаюсь. Пока у нас не окрепнет армия, которая сможет самостоятельно уничтожить врага, и мы не заручимся военной поддержкой международных партнеров, не должны делать подобные заявления, которые на руку Путину. Он вот как раз говорит: "Донбасс - это территория Украины, у них гражданская война". И тут мы начинаем заводить разговоры об отказе от тех областей. Путин скажет: "Они попросили, чтобы я взял". То есть, мы провоцируем Российскую Федерацию на введение там своих администраций. А тогда все - можно забыть о каком-то ближайшем возвращении Донбасса Украине. Мы сами отдаем эти земли и людей, многие из которых поддерживают Украину, но не имеют возможности выехать. На подконтрольных территориях они не могут найти жилье, работу, устроить своих детей. Вот на День Независимости мы видели кадры, как в Донецке играл гимн Украины. Для нас это, вроде, ничего особенного. Но если просто задуматься, то можно понять, с каким риском сопряжено это действие. Нужно было снять квартиру, установить динамики, веб-камеру для трансляции. Если посмотреть кадры, можно увидеть, что гимн и поздравления звучали с шести 6.00 до 9.30. На самом деле, это сигнал оттуда: "Мы - Украина. Мы ждем. Но безоружны. Боремся теми способами, которые нам доступны".

Я вижу, что Донбасс можно вернуть только комплексом мер: продолжать переговоры, соблюдать Минские соглашения (какие бы они ни были, мы подписались, и они имеют статус международного договора), потому что они позволяют сохранять санкции против России. А это мощное оружие. Мы недавно видели протесты трактористов. Они не знали, что ОМОН их скрутит? Знали. Но пошли на Москву, потому что доведены до отчаяния. Так же были протестные акции шахтеров, забастовки селян, которые живут на границе. Они наблюдают, как гумконвои идут в Украину, и понимают, что это отбирают у них. Поэтому выступают против этого. На самом деле, в России не все так хорошо, как рассказывает Владимир Путин. Там, действительно, грядет революция.