«Войны памяти» путинской России

«Войны памяти», которые еще недавно оставались важным, но все же узкопрофессиональным предметом изучения историков, ворвались в большую политику. В России эти войны особенно заметны, и ведутся они на двух фронтах: внутриполитическом, где происходит борьба с «фальсификаторами истории» в самой России, и внешнеполитическом, где искажения Кремлем истории является неотъемлемой частью гибридной войны Российской Федерации против Запада.

Российские власти активно защищают» свою версию "истории войны от критиков как в стране, так и в мире. В условиях, когда международная ситуация напоминает холодную войну, «война за историю» становится более жестокой и отчаянной, пишет политолог Юрий Федоренко в своем блоге на Цензор.нет.

В середине ноября прошлого года министр обороны РФ Шойгу издал два приказа по номерам 591 и 589, касающихся истории Второй мировой войны. Оба приказа практически делают невозможным объективное исследование Второй мировой. Приказ 591 отменяет приказ министра обороны РФ того времени Анатолия Сердюкова о порядке рассекречивания материалов Центрального архива министерства (ЦАМО) и других архивов, подведомственных оборонному ведомству, связанных с историей Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Приказу № 591 предшествовал приказ № 589, вступивший в силу с января 2021-го. Он имеет название «О рассекречивании архивных документов Красной Армии и Военно-Морского флота периода Второй мировой войны».

Согласно новому приказу Шойгу № 589 рассекречивать документы снова будут экспертные комиссии МО после проведения соответствующей экспертизы, которая будет проходить в течение 2021-2024 годов. Как можно предположить, в этот период независимые исследователи, не связанные с Министерством обороны, к документам допускаться не будут.

Однако в этих приказах важно другое: экспертиза предусматривает, что члены комиссий должны перед рассекречиванием ознакомиться с содержанием документов. Но тогда на рассекречивание всего массива документов, связанных со Второй мировой войной, Министерству обороны потребуется не одно столетие. Ведь сейчас только в ЦАМО, по официальным данным, находится на хранении 20244243 архивных дела и 60477024 единицы хранения военно-медицинских документов. Из этого числа 10951948 архивных дел относятся к периоду Великой Отечественной войны. Если добавить к архивным делам Великой Отечественной войны дела периода с 1 сентября 1939 по 21 июня 1941 года, то число дел, вероятно, увеличится до 15 млн. единиц. Учитывая, что во многих делах содержатся десятки и даже сотни документов, речь идет о сотнях миллионов или даже миллиарды писем. С учетом этого становится понятной вся абсурдность задачи рассекретить всего за четыре года такой объем документов, используя прежние правила об экспертизе.

Вполне очевидно, что такая задача и не ставится властями РФ, а решается совсем иное: не допустить исследователей к документам Министерства обороны, которые затрагивают болезненные для нынешнего руководства военного ведомства и правительства России вопрос, и публиковать только те документы, которые представляют Красную армию и политику Советского государства в период Второй мировой войны исключительно с положительной стороны.

Прежде всего, власти пытаются скрыть советские планы нападения на Германию в 1940-1941 годы или, например, планы нападения на Турцию в 1942 году; документы, которые могут дать представление о реальных советских военных потерях, которые в разы больше официально объявленных МО; документы о неудачах Красной армии и сделанные в связи с этим оргвыводы в адрес известных советских полководцев; и, не в последнюю очередь, о преступлениях советских военнослужащих, которые приобрели особенно массовый характер, когда Красная армия вступила на территорию стран Европы, а потом - и на территорию Китая и Северной Кореи.

Независимых исследователей отсекают от доступа к документам, чтобы сохранить в сознании народа ту официальную парадную картину войны, которая теперь закреплена в Конституции России и в ряде репрессивных законов.

История Великой Отечественной превратилась в официальную гражданскую религию, критика которой так же невозможна в России сегодня, как невозможна была критика православия в Российской империи, за которую грозило уголовное наказание.

Российские власти используют историческую политику как последний инструмент для политической мобилизации населения и поддержки рейтингов первого лица. Битва на «полях памяти» становится все более агрессивной и жестокой.

Борьба с так называемыми «фальсификациями» стала для властей РФ способом конструирования официальной исторической мифологии. Такого рода историческая политика сознательно культивирует гордость за «выбеленные» темные страницы русской истории, Жесткость и жестокость государственной власти. Сакрализуя государственную власть, возводя историю лишь к деяниям царей, вождей и полководцев, формируя отношение к народу как к расходному материалу великой истории, авторы и исполнители официозного исторического дискурса тем самым легитимизируют агрессивные авторитарные практики сегодняшнего путинско-имперского режима.