Обреченных больных в донецкий хоспис почему-то отправляют редко

В донецкой больнице работает отделение для терминальных больных, о котором мало кто знает. сообщает "МГ".

Произнесите слово «хоспис» и посмотрите, как изменятся лица у ваших собеседников. На них отразятся недоумение,  неприятие – «в хоспис люди идут умирать!» И уже нет смысла объяснять, что во всем мире хоспис – обычная медицинская практика.  Стереотипы у нас пока преобладают над здравым смыслом.

Здравый смысл – это облегчить больному с последней стадией онкологического заболевания его последние месяцы жизни. Обеспечить надлежащий уход. В нужный момент дать препарат, снимающий страшные боли. А ведь обычной районной  поликлинике не под силу обеспечить круглосуточное наблюдение. О том, как выкручиваются больные и их близкие, лучше догадываться, чем знать.

Единственный выход – стационар. Тот самый хоспис.

Но в Донецке о нем почему-то мало что известно…

Пациенты ненадолго

Хоспис расположен в городской больнице № 19 на Админпоселке, и в этом месяце ему исполнится пять лет. Бывшее терапевтическое отделение на 40 коек отдали терминальным больным, однакоиз-за несоответсвия условий потребностям со временем пришлось количество коек на десяток сократить.

«Это отделение предназначено для онкологических больных на том этапе, когда им не показано специальное лечение, - рассказал журналистам «МГ» заведующий хосписным отделением Виталий Фролков. – Говоря медицинским языком, больным проводится симптоматическая терапия, и при необходимости – коррекция болевого синдрома с назначением сильнодействующих препаратов. Наши больные нуждаются в специальном уходе и в длительной госпитализации. Поэтому обычные терапевтические отделения с их жестко установленными сроками пребывания таким больным в полной мере помочь не в состоянии».

Но в Донецке все как-то не так. При наличии отделения вполне определенного профиля участковые службы города склонны направить сюда не онкологических больных, а тех, кого другие врачи, скажем так, игнорируют. Например, стариков с переломами шейки бедра. Такой пациент может лежать и ждать сращения костей годами. А больные после инсульта? Механизмов для их полного восстановления пока не существует. В хосписе говорят: несколько таких человек могут взять, но – только для коррекции сопутствующих заболеваний и на короткий период времени. В противном случае работа хосписного отделения будет парализована.

Кроме онкологических больных в хосписе находятся люди, снова выражаясь сухим языком медицины, с инкурабельными соматическими заболеваниями, в т.ч. при стойком болевом синдроме – это запущенные формы сердечной недостаточности, патология бронхолегочной системы и т.п. «Наше отделение в основном предназначено для работы с людьми, которым нужно улучшить качество жизни на последнем этапе жизненного пути - говорит завотделением. Для обездвиженных пациентов, брошенных близкими на произвол судьбы следует открывать специализированные учреждения».

Менталитет ли?

Пока же остаются вопросы и по этому хоспису. Самый главный – где инициатива врачей по направлению больных? Почему в Донецке, где, ориентировочно, насчитывается до 4 тысяч онкобольных с IV клинической группой, об учреждении со специализированным уходом знают единицы?

«Нам казалось, что со всего города в хоспис будут госпитализировать людей, ведь не всегда медсестры могут колоть сильнодействующие медпрепараты на дому в оптимальном режиме. Значит, человек, который нуждается в таком лечении, должен попасть в стационар. Но о нем врачи и заведующие лечебно-профилактическими учреждениями говорят недостаточно. При этом мы часто обзваниваем руководство больниц, но реакции мало, - говорит Виталий Фролков. – Необходимо создавать единый реестр больных по всему городу, каждый месяц сверять списки, связываться с родственниками, обсуждать вопросы  лечения и ухода за больными в стенах стационара или на дому…»

Можно предположить, что не все готовы лечь в стационар и объяснить эту ситуацию менталитетом, мол, не в привычках украинцев сдавать родственников в больницы, стараются они до последнего отдавать свой долг, обеспечивая лечение и уход в родных стенах. Но всякий ли может это сделать? У всех ли есть необходимые навыки хотя бы для введения лекарства? В конце концов, многие ли могут посвятить все свое время уходу за близким, оставив  работу и привычный образ жизни?

Не всегда приговор

А как насчет… снятия страшного диагноза? Врачи говорят: случаи, хоть и единичные, но были. «Можно говорить либо о случаях спонтанного самоизлечения, либо о неточности диагноза, - отмечает Фролков. – Так было с молодой женщиной, которая поступила к нам с диагнозом «рак яичников». В процессе лечения поняли, что  что-то не так. Последовало обращение к городским онкологам, затем консилиум в областном диспансере, диагноз удалось снять. Подобные случаи показывают, что «обреченные пациенты» нуждаются в особом внимании. Никак не в обратном, когда из-за серьезного диагноза могут остаться незамеченными проблемы с другими органами и системами организма. Не существует «места болезни», есть человек, который заболел и требует чуткого отношения к себе целиком.

По мнению врача, хосписное отделение должно работать вне общепринятых рамок. Сюда не применимо понятие ограниченных сроков по койко-дням и 8-гривневого рациона на одного человека в день. Пациентов необходимо лечить и от сопутствующих заболеваний – к примеру, корректировать артериальную гипертензию, функцию печени и т.д. А ведь на это после установления диагноза «рак» часто уже никто не обращает внимания.

Стоит ли еще раз упоминать о необходимости развития хосписной службы в Донецке? Думаю, что нет.

Есть много вопросов, связанных с организацией подобного вида помощи. Постепенно улучшается обеспеченность оборудованием, средствами ухода, появляются желающие стать волонтерами. Но главное – люди должны знать о существовании подобных отделений, где дается возможность увидеть окружающий мир без боли и страдания.