• Головна
  • Дончане хотят мира в любой форме, в которой он может быть достигнут - журналист
15:58, 14 квітня 2015 р.

Дончане хотят мира в любой форме, в которой он может быть достигнут - журналист

Обо всем, что произошло в Донецке за последний год, о настроениях местных жителей, чиновниках, работающих под флагами "ДНР", гуманитарной блокаде и коррупции на блокпостах, об умирающих от голода пенсионерах и невъездных в Донбасс экс-руководителях области, российских военнослужащих и "адреналиновых туристах" рассказал оставшийся на оккупированной территории журналист Евгений Шибалов в интервью "Новому времени".
В городах за линией разграничения уже начинают сказываться последствия экономической блокады

Многие базовые продукты и особенно лекарства просто исчезли. Аптеки практически полупустые. На прошлой неделе мы практически полностью выкупили как-то прорвавшуюся в город единственную партию лекарств. Нет таких базовых вещей, как шприцы, капельницы, медицинские перчатки.

Продукты небольшими партиями попадают в ДНР, но они почти в два раза дороже, чем на украинской территории.

Подозреваю, что есть нелегальные схемы, благодаря которым коммерческие грузы попадают на неконтролируемую Украиной территорию. Разумеется, больнее всего бьет по мирным жителям. Очень высокая безработица, потому что блокада ударила и по предприятиям. Они сегодня не имеют легальной возможности работать по обычным экономическим связям с остальной Украиной.

На одного человека, у которого есть работа или хоть какие-то доходы, приходится шесть-семь иждивенцев.

Один содержит всю семью, включая родителей, престарелых родственников. Очень много людей, которые ранее жили за счет социальных выплат, остались без средств к существованию.

По данным, которые есть, около полумиллиона человек не имеют никаких официальных доходов, будучи стариками, больными, инвалидами. Единственное, что помогает им выжить, это гуманитарная помощь, поставляемая через международные миссии. Из крупных украинских организаций там работает только гуманитарный штаб Рината Ахметова.

Пенсии от администрации ДНР – это единичные, разовые, нерегулярные выплаты, и только в некоторых районах крупных городов.

Сказать, что это какая-то систематическая поддержка от самопровозглашенной республики своим жителям – нет, пока ее нет. У них нет управленческой структуры, способной решать задачи подобного масштаба. Имеют место отдельные эпизоды и все.

Очень большое количество малого и среднего бизнеса регион покинуло.

У тех, кто продолжает работать там, владельцы не изменились. Единственное, что изменилось, это структура, которой платят налоги. Многие, чтобы иметь возможность работать, вынуждены регистрироваться плательщиками налогов в структурах самопровозглашенных республик и какую-то часть доходов платить им в качестве налогов. Это тоже привело к росту цен.

Крупные предприятия избегают регистрации в налоговой службе ДНР, потому что это рвет экономические связи с любыми легальными структурами. Таких гигантов, как Енакиевский и Макеевский металлургические заводы спасает то, что они являются частью более крупных холдингов. Их владелец находится за пределами этой зоны. Они имеют возможность с остановками, но работать как элемент более крупной надстройки. Под самым большим ударом остались представители малого и среднего бизнеса, у которых нет никаких активов за пределами этих территорий и структуры, связывающей их с другими регионами Украины. Они под самым большим прессингом. 

Шахта Засядько после трагедии возобновила работу. Она сейчас, возможно, не ведет добычу угля, но как предприятие работает. Персонал не поменялся – те же шахтеры, то же руководство.

Когда украинское правительство берет зону конфликта в блокаду, то рассчитывает, что там все умрет.

Но это большая ошибка. Если оставили вакуум – он будет чем-то заполняться.

Ребята с автоматами на той стороне сейчас занимаются тем, что пытаются строить государство. Просто потому, что им дали такую возможность. Соответственно, появляются некие признаки упорядоченности структуры. Появляется своя полиция, налоговая служба и другие органы. Это уже не та дикая махновщина, что была прошлым летом. Появляется подобие системы. И борьба с ней как с упорядоченной системой становится в разы сложнее. Противостоять системе всегда тяжелее, чем какому-то неорганизованному движению.

С чиновниками и служащими социальных учреждений ситуация получилась очень непростая. В чем-то даже обидная, с трагическими ошибками с обеих сторон. 

Когда в ноябре прошлого года Совет национальной безопасности Украины распорядился эвакуировать оттуда все госучреждения и их персонал, он, к сожалению, не обеспечил условия для социализации работников. Что я имею ввиду? Допустим, приходит указ об эвакуации в учебные заведения или в отдел социальной защиты, где мы все знаем, какие зарплаты у служащих. Они задают вопрос: "Будет ли нам предложена аналогичная должность в других регионах и жилье, хотя бы временное, чтобы мы могли обустроиться на новом месте?" Ответа нет, потому что не было программы по переселению.

Вот еще случай произошел на моих глазах. Приходит распоряжение об эвакуации в психиатрическую клинику, в которой мы бываем с гуманитарными грузами. Главврач в ответ посылает запрос в Киев: "В вашем распоряжении говорится только о персонале, как быть с пациентами? Мы не можем оставить их без присмотра. Уже бывали трагические случаи, когда они сбегали и наживали неприятности себе и окружающим".

Был случай, когда в Донецке из психиатрической клиники убежал пациент и с голыми руками напал на вооруженный блокпост ДНР. Естественно, его застрелили на месте. Таким людям нужен уход, присмотр и лечение.

Ответа на письмо не последовало.

Каждый врач наедине со своей совестью решал остаться или уехать.

Часть уехала, часть осталась. Несколько десятков тысяч государственных и муниципальных служащих оказались в подвешенном состоянии: старых структур приказом из Киева уже нет, а новых, которые пыталась создавать администрация самопровозглашенной ДНР, еще нет. В конце концов многие вернулись к тому, чем занимались всю жизнь – без зарплат начали выходить и работать, в школы, больницы, коммунальные предприятия.

Крупные больницы начали от ДНР получать зарплату. Причем в том же размере, в котором она была в системе здравоохранения Украины. В более мелких учреждениях по-разному. Часто гуманитарные организации, в том числе Ответственные граждане, получают просьбу о помощи от больницы для пациентов, в которой просят включить в заявку и персонал, который по несколько месяцев не получает зарплату. Для них это обидно и унизительно. Врач высокой квалификации или медсестра с огромным опытом вынуждены просить подачку, потому что находятся в безвыходном положении. 

Оставшимся в Донбассе студентам руководство ДНР обещало, что они получат российские дипломы Ростовского государственного университета.

Но сам вуз этого не подтвердил, заявив, что готов принять донецких студентов на экстернат и выдать им документы только после того, как они пересдадут академическую разницу и пройдут курсы в Ростовском университете.

Школьников, заканчивающих учебный год на неподконтрольных территориях, согласны принять на сдачу тестов ВНО в других регионах – Днепропетровск, Запорожье и другие. Дети будут иметь возможность получить сертификаты, необходимые для поступления в вузы Украины.

В "ДНР" происходит, скорее, не насыщение рублем, а восполнение дефицита гривни. 

С тех пор как отключена банковская система и началась полноценная экономическая блокада, постепенно вымываются наличные деньги. В Донецке в крупных магазинах ценники уже с двумя цифрами – цена в гривнах и российских рублях. Курс один к двум.

Внутри "ДНР" у меня есть возможность передвигаться между городами. Больше всего пострадали в результате боевых действий Дебальцево, Иловайск, малые города вдоль российской границы, такие как Успенка, Дмитриевка, Амвросиевка и территории, которые были депрессивными и до войны, – Торез, Шахтерск, Снежное.

То, что нынешняя пропускная система провоцирует коррупцию в невиданных масштабах, правда.

Я сам был свидетелем. Чтобы рейсовый автобус по маршруту Донецк – Киев пропустили через блокпост с пассажирами, у которых нет пропуска, те сбросились по 100 грн. Это произошло на блокпосту на Курахово. Автобус пропустили. Чем запутаннее пропускная система, чем дольше она существует, тем меньше она выполняет функции безопасности и тем больше провоцирует коррупцию среди сотрудников силовых ведомств самой Украины.

В Донбассе очень много людей из России. Но не представителей регулярной армии, а, скажем так, туда приехали воевать ветераны всех конфликтов, которые вела Россия.

Все, кому не хватает адреналина в мирной жизни. Немало политических экстремистов, которые создавали напряжение в самой России.

Россия нашла отличный способ использовать эту ситуацию себе на пользу. Она в том числе отсылает туда то, что создает угрозу ей самой. Все радикальные, маргинальные политические организации России – они же антиправительственные, антикремлевские. Кремль с легким сердцем открывает им дорогу в один конец. На Донбасс. Им говорят: у вас два выхода – либо вы здесь сядете в тюрьму и надолго, либо вы едете туда и не возвращаетесь. И мы вас отпускаем с оружием, с чем угодно. Главное – не возвращайтесь.

Очень много лишних людей реализуют свои амбиции, желания и политические идеи на Донбассе. И к ним присоединяются те, кого мы называем адреналиновыми туристами из других стран мира. Есть уже целые подразделения сербов, осетинов, чеченцев, отдельные люди из Испании, Норвегии, Швеции, Британии, Франции. Как любая зона конфликта, Донбасс сегодня привлекает всех, кому не хватает адреналина в мирной жизни. Они едут сюда, как на сафари.

Увеселительные заведения в Донецке работают. Большинство закрывается с наступлением комендантского часа. 

Это 10 часов вечера по местному времени. Есть два-три ресторана, клуба, которые могут работать после 10 вечера. Есть одна служба такси, у которой у 10-15 водителей есть спецразрешения на работу после комендантского часа.

Отели в большинстве случаев закрыты. Работают два-три. Их основной контингент –иностранные репортеры и представители международных миссий.

Конфликтный регион становится зоной серого криминализированного бизнеса, который связан с контрабандой всего. С поставками оружия, возможно, наркотиков, вывозом металлолома, угля. Это те же 90-е, просто в камуфляже.

С позиции жителя Донецка главный социальный запрос сегодня – это мир. В любой форме, в которой он может быть достигнут. Там нет и никогда не было явно актиукраинских настроений среди подавляющего большинства. Это большая иллюзия. Те цифры, что публиковала Россия как данные о ее поддержке, 70-80%, – не поддаются проверке. С другой стороны, жить со всей остальной Украиной в том формате отношений, какой был до войны, уже явно невозможно. Ожидания, что можно в один момент все прекратить и станет как раньше, беспочвенны. Как раньше, уже не будет ничего. Нужно будет искать новую форму сосуществования. Но я верю, что ее можно найти в рамках единой страны.

Из местных никто не верит в то, что Минск-2 станет основой для долгосрочного процесса примирения. Изначально условия прописаны так, что они невыполнимы и нарушаются. Нет обоюдного желания прекратить вооруженный конфликт. Потому что и на той, и на другой стороне есть иллюзии существования военного решения. Боюсь, что будет еще много крови и жертв, прежде чем ко всем придет понимание, что выход есть через какое-то соглашение, что военного триумфа или парада не будет ни одной из сторон.

Большинство первых людей региона, которые контролировали Донбасс до войны, его покинули и не имеют возможности вернуться. Потому что то, что произошло прошлой весной, это восстание и против них тоже. Они практически все невъездные в "ДНР", причем под угрозой расстрела.

Если говорить конкретно про Ахметова, то насколько мне известно, он сейчас даже на тех предприятиях, которые не имеют возможности полноценно работать, продолжает платить зарплату. Чтобы не пополнять армию безработных, которая может примкнуть к вооруженным формированиям. Большинство активов крупных корпораций контролируются их собственниками. Каток махновщины прошлым летом прежде всего прокатился по малому и среднему бизнесу, а крупные и влиятельные структуры смогли сохранить контроль над своей собственностью.

Гипотетически необязательно делиться деньгами, можно просто остановить предприятие и сказать: вашу народную республику голодный народ сметет вместе с вами, если вы будете требовать национализировать или передать под ваш контроль предприятие.

Много ли умерших пенсионеров от голода? Сейчас выясняется, что много. Начинают открываться квартиры, в том числе из-за трупного запаха, который появляется после зимы. Сколько их – мы не знаем. Мы можем говорить о нашей организации – у нас 15 тысяч человек, которым мы помогли, но больше запоминаются случаи, когда мы не успели. Таких уже было девять, когда наша помощь пришла слишком поздно. Человек умер. Либо от голода, либо от обострения хронических болезней, либо от того и другого. Они обращались за помощью, но у нас не слишком большие ресурсы. Например, мы смогли приобрести нужные лекарства через неделю, приезжаем – а уже поздно.

Бывший замначальника областной налоговой пошел замом в налоговую "ДНР". Бывший замгубернатора области по здравоохранению пошел работать замминистра здравоохранения "ДНР". Оставшись в подвешенном состоянии, они посидели, посмотрели – деваться некуда, уезжать не хочется и начинают встраиваться в эти структуры.

Военные верят в то, что снаряд дважды в одно место не попадает – а я возле аэропорта нашел дом, в который попало уже семь снарядов. И там до сих пор живут люди.

Нас захватывали, но отпускали. Через сутки-двое. Выкупа не требовали, потому что взять с нас нечего. Постоянным бизнесом местных формирований, как это было в Чечне, взятие в заложники местных не стало.

Главный вопрос с украинской стороны – почему нет массового партизанской движения на той территории? Потому что уровень давления на местных жителей еще не тот, когда он касается вопроса выживания. Российские инструкторы и ветераны-добровольцы одернули местных командиров "ДНРовских" и подсказали им, что не нужно настраивать людей против себя. Из всех этих военных конфликтов главный урок один – территорию будет контролировать тот, за кого местное население.

Руководство "ДНР" еще в самом-самом начале свою позицию заявило открыто: они претендуют на всю территорию Донецкой и Луганской областей в административных границах. Тогда над ними посмеялись, никто всерьез не воспринял. Они еще раз повторили – опять посмеялись. После этого были Дебальцево, Иловайск, аэропорт. Если люди сами этого не скрывают, почему другие не могут понять, что они говорят серьезно? Только потому, что они смешно выглядят?

Я прошлой весной тоже всерьез их не рассматривал. Их смешные карликовые маргинальные организации, представители которых бегали с российскими флагами и что-то штурмовали, казались мне клоунами. Думал, сейчас большие дяди договорятся, этих приструнят, все будет нормально. А когда все завертелось, понял, насколько я недооценивал угрозу. К сожалению, многие продолжают недооценивать того, что происходит. И я боюсь, что понимание ситуации начнет происходить только после очень жестоких новых поражений.

Возврат Януковича в Донбасс невозможен. Он тоже не въездной. Я повторюсь: то, что произошло в Донецке, было в том числе и восстание против тех, кто зарабатывал на этом регионе свои состояния, грабил его десятилетиями, унижал и подавлял как раз тех людей, которые позже схватились за оружие.

Если проводить параллели, при всех разностях между Майданом и тем, что произошло на Донбассе прошлой весной, был один и тот же лейтмотив. Это восстание людей, которые хотели социальной справедливости. К сожалению, вместо того, чтобы вместе добиваться справедливости, их столкнули между собой.

Якщо ви помітили помилку, виділіть необхідний текст і натисніть Ctrl + Enter, щоб повідомити про це редакцію
#Донецк #ДНР #Украина #мир
0,0
Оцініть першим
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Авторизуйтесь, щоб оцінити
Оголошення
live comments feed...